Ветер был не просто безжалостным, а по-настоящему коварным и беспощадным. Липнущие к лицу хлопья смешанного с мелким градом снега, заслоняли дорогу и не позволяли двигаться достаточно быстро. Даже подбитый мехом бигфутов плащ казался бесполезной туникой в этих суровых, скованных вековыми льдами краях. Тяжелые доспехи были, словно в дьявольской сделке с лютой метелью, стремились сломить их носителя, прижать к земле, обездвижить… умертвить. Прикли потребовалось собрать в кулак всю свою волю, все свое мужество, чтобы продолжать путь. Ледяные хребты, столетиями приобретающие свою поистине зловещую форму нависали над ней, подавляя моральный дух воительницы. Она могла бы сейчас быть в Терминусе, у теплого камина, с чашей подогретого вина, приправленного корицей, слушать воспоминания согильдийцев о прошедших боевых сражениях. Но решение было принято твердо и безапелляционно. Прикли знала, что ее задумка граничит с безумием, шанс достигнуть Морозной Длани практически сводился к нулю. Конечно, можно было поделиться своими планами с друзьями, они обязательно отозвались бы на ее просьбу и отправились в путь вместе с ней. Но она этого не сделала, и для этого были более чем веские причины. Какое расстояние она прошла сегодня… две мили… три… определять пройденный путь, да и вообще трезво мыслить, в этих землях было просто невозможно. Небо было настолько мрачным из-за бури, что рассмотреть что-либо дальше, чем на расстоянии вытянутой руки было затруднительно. Просто чудом было то, что она смогла высмотреть небольшое углубление в ледяной скале, созданное, казалось, совсем не рукой природы. Справившись с порывами ветра, Прикли подошла к самому краю этого углубления и, укрывшись от нескончаемого снега, смогла разглядеть в конце углубления расщелину, ведущую, видимо, в самую глубь ледяной скалы. Сделав несколько шагов, путешественница оказалась окутанной беспросветным мраком. Остановившись у стены пещеры, и получив возможность спокойно отдышаться и перевести дух, Прикли достала из походной сумки старый, покрытый многошаровым слоем ржавчины цилиндр. Ей было известно заклинание, способное вернуть старинный артефакт к состоянию, позволяющему использовать его по назначению. - Донса эс тино, контар антасино, мэга сон корро, миста сон корро – прошептала Прикли. Под действием заклинания ржавчина, покрывающая цилиндр начала осыпаться, пещера озарилась ярким фиолетовым туманоподобным заревом. Металлическая оболочка цилиндра раскололась пополам и, приложив небольшие усилия, Прикли расправила металлическую пластину, ярко светившуюся фиолетовой дымкой. На пластину было нанесено изображение карты пещерного Лабиринта. Глоток, приготовленного для похода эликсира, прибавляющего сил и энергии, помог справиться с усталостью. Дальше идти было легче, не смотря на сковывающий холод и сырость в пещере, отсутствие снега было своего рода положительным и облегчающим путь фактором. Следуя указаниям карты и остерегаясь, притаившихся в щелях и выемках, пещерных обитателей, Прикли достигла условленной точки. На карте это место было обозначено коряво начертанной древней руной, напоминающей глаз. В действительности же ее взору предстала невероятная, сказочная и поистине фантастическая картина. В самом центре природносформировавшегося пещерного зала находилось невероятной чистоты голубое озеро. Непонятно каким образом, зал был освещен, казалось, сами стены пещеры излучают свет, подобный солнечному. Прикли сбросила с себя промерзлый и пропитанный насквозь влагой плащ, так как воздух здесь был гораздо теплее, чем в пещерных коридорах и, уж тем более, чем за пределами скалы. - Кто ты…? - раздался слабый, но все же отчетливый женский голос. - Я… - голос Прикли был не уверенным, и не удивительно, девушка была в полной растерянности, она даже не знала, что и ответить.
Прикли – воительница, ее парные клинки знавали не одну победу. В десятках сражений, объятия стали ее близнецов навсегда успокаивали вечным сном посягателей на честь, свободы и жизнь невинных. Она никогда не остается равнодушной к несправедливости. И в этот раз ее жизненные принципы взяли верх над здравым смыслом. В тот день, когда в ее руки попал старинный цилиндр, который привел ее сюда, Прикли твердо решила помочь старице, повстречавшейся ей в тихом переулке за Фонтанной Площадью. Старица одернула проходящую мимо воительницу, взгляд старицы выражал всю скорбь и печаль этой пожилой женщины. Она протянула Прикли ржавый цилиндр и падая на колени, припадая устами к металлическим сапогам девушки, взмолила о помощи. Старица поведала невероятную историю о том, как ее семья подверглась безжалостному нападению каменного голема Ателлона много лет назад, ее муж был жестоко изрублен на глазах своей семьи, а дочь похищена бесчувственным громилой. С тех пор женщина скитается по городам и странам в поисках спасителя своей дочери. Но никто не отзывался на ее мольбы и призывы о помощи. Кто-то просто хладнокровно проходил мимо, кто-то злобно отталкивал женщину, окатывая оскорблениями и проклятиями. Этот ржавый цилиндр и заклинание, приводящее цилиндр в действие, бедняга выторговала у чародея из далеких земель, торгующего в ее краях редкими артефактами. Ценой за этот артефакт была молодость и красота женщины. Будучи старой и немощной женщина была не в состоянии самостоятельно отправиться на поиски дочери. Как я уже говорил, Прикли никогда не пройдет стороной чужое горе. Конечно же, и в этот раз, девушка согласилась помочь старице. Но сказать друзьям она ничего не могла, так как знала, что из пещеры Ателлона, которая находится в заснеженном краю в скале Морозная Длань, никто не возвращается. Кроме карты, цилиндр содержал в себе заклинание перемещения, позволяющего его владельцу переместиться в любую точку мира… но сделать это мог лишь один человек.
- Я пришла за тобой… вернее, я так думаю, что за тобой, ты Миса? Но где же ты? – все еще пребывая в растерянности, спросила Прикли. - Да, я Миса – ответил женский голос, - но ты меня не сможешь увидеть. Голос звучал так тихо и плавно, что, казалось, это был шум высокой травы, которая обильно росла на берегу пещерного озера. Прикли осторожно прошла вдоль берега, вглядываясь в прозрачную и непоколебимую гладь озера. Признаков девушки, за которой она пришла, не было. Через несколько футов, в том месте, где границы травы и воды были стерты, перед глазами Прикли предстала ужасная картина – возле самого берега, на дне озера, скованная переплетенными стеблями болотной травы и тины лежала юная девушка. Ее глаза были открыты, они напоминали два кристальных хрусталика. И они безотрывно смотрели в сторону Прикли, глаза девушки хоть и были неподвижными, но в них читалась мольба о помощи и… страх… постоянно нарастающий страх… Природная интуиция Прикли заставила ее выхватить клинки из ножен и резко обернуться. За спиной воительницы, тяжело дыша, стоял громадный каменный колосс. Это был Ателлон. Не дожидаясь атаки голема, клинки, под беззвучные трели музыки, начали свою дикую пляску. Прыжок, выпад, уклон, удар за ударом, молниеносная реакция, уворот… Ателлон пытался прихлопнуть непрошенную гостью ударами своих громадных каменных рук. Клинки Прикли лишь выбивали искру при соприкосновении с каменной кожей голема, лишь легкая гранитная крошка слетала с монстра от удара сабель. Чудовище продолжало наступать, теперь Прикли была вынуждена лишь защищаться и уворачиваться, но долго это делать она не могла. В определенный момент стало ясно, что отступать больше некуда, стены пещеры безжалостно нависали за спиной Прикли. - Керро монтаре, керро сон морре! – прокричала Прикли и, потратив все свои силы на древнее заклинание, придающее ее клинкам магические свойства, в полуобморочном состоянии упала на спину, успев при этом выставить вперед своих верных близнецов. В этот момент Ателлон заносил свой кулак в надежде покончить, наконец, с надоедливой нарушительницей его священных границ. Едва каменная кожа голема коснулась воспламенившихся под действием заклинания сабель, гранитное тело монстра прорезала паутиноподобная трещина, и он рассыпался на каменные осколки. Благодаря прочным доспехам, падающие камни не расшибли обездвиженную девушку-воина. В этот момент, со стороны озера, раздался резкий всплеск воды. Жадно хватая воздух и откашливая воду из легких, Миса на дрожащих ногах выходила на берег. Слезы радости и ужаса неудержимыми ручьями очерчивали лицо спасенной девушки. Она припала на колени возле Прикли, девушка сжала руку спасительницы и… не найдя слов благодарности просто разрыдалась еще больше. Слабо различая очертания окружающих предметов, Прикли извлекла из походной сумки свиток с заклинанием на перемещение и протянула его Мисе. - Нет… А ты…? Я не могу… - всхлипывая, ответила на это спасенная девушка. - Можешь – твердо сказала Прикли – тебя ждет твоя мать, она очень в тебе нуждается, даже больше чем раньше, ей пришлось заплатить страшную цену, чтобы я смогла сюда попасть… - Но я не могу тебя здесь оставить – продолжала настаивать Миса. - Можешь – снова повторила Прикли. - Но ты же не выйдешь из этой пещеры… ты же… - Читай заклинание Миса, я отдохну и отправлюсь в путь, я знаю выход отсюда – соврала Прикли. И девушка, путаясь в словах, запинаясь и постоянно повторяя «Мама!», «Мама!» прочитала заклинание. Яркий луч окутал Мису, легкие перекаты сине-голубого тумана обволокли этот луч, и Миса растворилась в этом свете. «Теперь она с мамой…» - подумала Прикли и потеряла сознание. Злой - это как добрый, только без лжи и лицемерия...
Сознание понемногу возвращалось к Прикли, но она все еще не ощущала ни рук, ни ног, а глаза были словно обволочены бледной вуалью. Девушка осознала, что шлем отсутствовал, а под головой она почувствовала что-то мягкое, скорее всего сложенная в несколько раз материя. От прохладного прикосновения ко лбу влажной тряпицы Прикли вздрогнула, она попыталась приподняться и выяснить, что же с ней происходит. Но, находясь в критически слабом состоянии, она лишь смогла повернуть голову. Образ, увиденный ею, был очень расплывчатым, но все же она смогла рассмотреть находящуюся над ней фигуру. Это был человек… хотя нет, очертание торчком стоящих ушей говорили о том, что рядом с ней ферал. Парень аккуратно обмакивал лоб Прикли прохладной водой и шептал какие-то заклинания. Он заметил, что девушка начала приходить в себя. - Тебе уже лучше? – поинтересовался ферал – меня зовут Гарт, вернее звали… раньше… пока было кому звать… - Я Прикли – слабо шевеля губами проговорила воительница. Хотя сейчас Прикли меньше напоминала воина. Из-за глубокой вмятины в кирасе от осколков Ателлона, ее металлические пластины давили на грудную клетку и затрудняли дыхание, поэтому Гарт, отстегнув крепления кирасы, снял ее. Шлем тоже пришлось снять, чтоб обеспечить максимальный доступ свежего воздуха к легким девушки. Под кирасой на девушке был надет изящный кожаный дублет. Смольно-черные, аккуратно приглаженные волосы придавали особую четкость и выразительность потрясающей красоты глазам, отображающим всю глубину эмоциональной яркости юной девы. - Прикли, сделай глоток настойки, она поможет тебе восстановиться – и Гарт протянул, выдолбленную из каменной породы небольшую чашу с мутноватой и вязкой жидкостью. Парень очарованно смотрел на девушку, в каскаде переливов пещерного света, она была нежна, хрупка и прекрасна. Если бы он не видел своими собственными глазами, то никогда бы не поверил, что эта милая леди собственноручно сокрушила векового голема. - Как долго я была без сознания? – Прикли потеряла ориентир времени – и как… как ты здесь оказался? - Я нахожусь здесь уже очень давно, слишком давно, понятие времени утратило для меня свое значение – час, день, год… здесь нет восходящего и заходящего солнца, здесь не существует времени, здесь время имеет лишь две отметки – рождение и смерть. А как я здесь оказался…, что ж, это давняя история…
И Гарт рассказал Прикли, как он очутился в этом пещерном лабиринте. Отец Гарта был очень знаменитым геологом, его открытия были отображены в целой серии учебников и научных трудов. Однажды он собрал экспедицию, целью которой было изучение подгорных пород, находящихся в округе Морозной Длани. Посчитав достаточно взрослым Гарта, отец взял его с собой, хотя юноше тогда было всего 12-ть лет. Переход через Долину Палаток и Ледяные Хребты Ульмера был невероятно тяжелым, но экспедиции все же удалось достигнуть подгорных окрестностей Морозной Длани. Исследователями был разбит лагерь и начаты раскопки. Будучи озорным мальчишкой, Гарт решил подшутить над отцом, он взял геологический молоток и решил его спрятать от отца. Этот молоток - ценнейший инструмент, незаменимое орудие любого геолога, благодаря нанесенным на него рунам, позволяющий не только откалывать фрагменты горных пород, но и устанавливать их содержимое. Пробравшись в расщелину, находящуюся в углублении скалы, Гарт решил испытать молоток, ведь он сам вскоре планировал стать геологом, не менее известным и заслуженным, чем его отец. Природная способность фералов видеть в темноте, подобно кошкам, позволяла Гарту не обращать внимание на полный мрак внутри пещеры. Он отколол сначала один кусок от шероховатой поверхности стенки скалы. Руны, преобразовавшись в слова показали – гранит, базальт, хрусталин. Эта игра увлекла начинающего геолога. Агат, оникс, минеранит, малахит… и он уходил все дальше и дальше в глубь пещеры. Опомнившись, он обнаружил, что заблудился. Сколько не пытался Гарт найти выход из этой пещеры, но ему это так и не удалось. Поэтому юноша был вынужден приспосабливаться к выживанию в этой пещере. Из прочных, древоподобных корней он приспособился изготавливать копья, с помощью которых охотился на пещерных мершей и защищался от более свирепых обитателей здешних мест. Сейчас Гарт был уже окрепшим и возмужавшим юношей, он пробыл в этих пещерах более десяти лет. Было чудом то, что он не утратил возможность общаться за эти годы.
Пока Прикли слушала рассказ Гарта, она почувствовала покалывающую боль в руках и ногах. Как бы это было ни парадоксально, но она безумно обрадовалась этой боли, ведь она означала, что ее конечности вновь обрели чувствительность. Спустя какое-то время она уже в достаточной мере могла шевелить своими руками и предприняла попытку подняться на ноги. Гарт заботливо предложил свою крепкую руку. Приложив все силы, которых оказалось даже больше чем необходимо, Прикли поднялась на ноги, а из-за резкого рывка поневоле прижалась к Гарту. На какое-то мгновение их взгляды встретились друг с другом, и парень с девушкой ощутили приятную неловкость близости. Видимо суровые условия существования в пещере создали из Гарта превосходного крепкого и уверенного в себе парня, в нем была какая-то необузданная дикость, тесно граничащая с застенчивостью и скромностью. Прикли не могла не отметить для себя, что Гарт ей симпатичен. Но данное место и состояние девушки не способствовали романтическим размышлениям, поэтому трезвость мысли окатила холодным душем нахлынувшие теплые эмоции. Как я уже говорил, Прикли – прирожденный и искусный воин, поэтому, прежде всего ей было важно восстановить физическую форму. Как только поток эмоций и растерянности покинул сознание Прикли, она вспомнила, что у нее в походной сумке есть эликсир, прибавляющий силы и энергию. Несколько глотков этого чудодейственного эликсира и сила вновь вернулась к девушке. Но что делать дальше, к сожалению, яснее не стало. Выход из пещеры, безусловно, был, но из-за хитросплетенных коридоров природного лабиринта, найти его было практически невозможно. Гарт предложил собрать имеющиеся у него пожитки и отправиться на поиски выхода вместе, одно дело скитаться лабиринтами одному, другое дело в компании… к тому же в такой приятной компании. Небольшая пещерная выемка, в которой Гарт обустроился, находилась не так далеко от зала с озером. Гарт шел первым и показывал дорогу, постепенно его шаги становились все медленнее и медленнее. - Что-то… - попыталась спросить Прикли. - Тссс… - прижав указательный палец к губам, оборвал ее на полуслове Гарт. Дальше они продвигались практически украдкой, кристаллы, установленные Гартом вдоль коридоров, ведущих к убежищу, давали тусклый, но хоть какой-то свет. Еще мгновение и они были на месте. Не смотря на максимально тихое передвижение, Прикли с Гартом были обнаружены, стоило им выглянуть из-за угла одного из пещерных коридоров, как они увидели, что на них уже пристально смотрят несколько пар зеленых злобных глаз. - Пещерные ящеры! – сообщил Гарт. Он крепко схватил обеими руками копье, с которым отправлялся на охоту и приготовился вступить в бой с непрошенными гостями. Руки Прикли интуитивно коснулись рукояток клинков, она была готова сию секунду выхватить их и дать им волю, напоив свежей кровью. В этот момент один из ящеров издал пронзительный стрекочущее-вопящий крик. Гарт знал, что это был клич, призывающий остальных сородичей-ящеров. Раньше ему доводилось встречаться с этими тварями, но не так близко от своего убежища. Пока Прикли вслушивалась в нарастающий гул, отражающийся от стен пещеры и превращающийся в адский топот приближающихся ящеров, Гарт рванул в глубь своего убежища. Уклоняясь одновременно от жутких зубов одного ящера и отшлифованных годами применения когтями другого, он запрыгнул на камень. Под самым потолком убежища, в стене, много лет назад ферал прорубил неглубокую нишу, в которой хранил отцовский геологический молоток. Парень схватил молоток и, буквально перепрыгивая через ящера, крикнул: «Бежим!». Прикли побежала первой, Гарт сразу за ней. Глаза девушки не были адаптированы к мрачным закоулкам лабиринта, а кристаллы, установленные Гартом, были лишь в ближайших к убежищу коридорах, да и то тянулись они недалеко. Прикли бежала интуитивно: поворот, снова поворот, опять, углубление, развилка, еще одна. Воительница не привыкла бежать с поля боя, ей хотелось остановиться, развернуться и дать бой, пусть и последний, этим злобным тварям. Но здравый смысл подсказывал, что малейшая заминка может закончиться смертельным исходом как для нее, так и для юного ферала. Опять поворот, снова развилка, тупик, нет, есть ход, узкий, снова широкий, еще поворот. Шум преследующих ящеров не прекращался, он напоминал бой там-тамов, возвещающих о предстоящем смертельном сражении. Поворот вправо, длинный коридор, снова поворот, развилка. Но куда бежать? Сколько они еще смогут сопротивляться погоне? Где спасение? Есть ли оно вообще?... Свет… неужели это… это было бы невероятной удачей. Да! Это на самом деле был выход, теперь уже Прикли отчетливо могла рассмотреть виднеющиеся из расщелины скалы, она узнала этот ландшафт. Рычание ящера, которое было настолько близким, что, казалось, осязалось зловонье монстра, заставило девушку обернуться. Они уже находились практически на краю расщелины, которая была словно межвременным порталом в иное измерение. Прикли выскочила из разлома в скале и увидела как, с раскрытой пастью, яростный ящер бросился на Гарта. Юноша мгновенно развернулся и воткнул свое копье тупым концом в небольшой раскол, который находился буквально в паре футов от выхода. Здоровенный ящер, следуя законам инерции, всем своим весом напоролся на копье, которое вошло в тело животного и повергло его в пучину вечных сновидений. Гарт выскочил из пещеры, вслед за Прикли. Они ушли от одной опасности, но оказались перед лицом другой, еще более беспощадной, бежать от которой было просто некуда. Прикли осталась без своего мехового плаща, а Гарт был одет в шкуры какого-то пещерного зверя. Их одежда была совершенно не предназначена для суровых морозов и ледяных ветров, гуляющих в окрестностях Морозной Длани. Но они шли, они не могли остановиться. Порывистый ветер, наполненный мокрым снегом, постоянно пытался сбить с ног вырвавшихся из пещеры беглецов. Мороз чувствовал своих жертв, насмехаясь над беспомощностью путников, он вгрызался своими клыками в их замерзшие тела. Снег путался в ногах, скрывая коряги, камни и впадины, все время попадающиеся на пути и грозящие искалечить при любом неосторожном шаге. Ледяные громады, на фоне грязно-серого неба, отражали бесконечные, заснеженные дали, крадущие последние крупицы надежды на спасение. Но путники продолжали идти, хотя правильнее сказать ползти, сопротивляясь стихии и замерзая все больше и больше. Ноги отказались слушаться Прикли, она упала на колени, на свежевыпавший белый снег. Силы покинули девушку, она попыталась достать бутыль с эликсиром, но жидкость намертво замерзла и не поддавалась извлечению. Спустя минуту сознание покинуло ее совсем.
Прикли вдруг оказалась совсем далеко от беспощадных снегов и морозов, она была в своем детстве. Ее заботливо обнимали теплые и нежные руки матери, здесь было тепло и уютно. Они стояли на крыльце своего дома, трава на лужайке сочилась зеленью, повсюду благоухали весенние цветы. Неожиданно, с ветки стоящей поблизости липы, спрыгнул котенок, прямо на руки Прикли, это была Альма. Маленький черный комочек игриво соскочил с рук девочки и погнался за яркой бабочкой. Прикли ласково взглянула в глаза матери, улыбнулась и помчалась догонять резвившуюся кошечку. На голубом небосводе не было ни облачка, яркое солнышко неспешно тешило своими лучами. Котенок скакал, перепрыгивая с кочки на кочку, девочка, восторженно хохоча, спешила за ним. За калиткой раскинулся просторный широкий луг, зеленые краски которого поэтически разбавляли синие макушки васильков. Внезапно Альма прижалась к земле, сжала ушки и начала испуганно дрожать. Маленькой Прикли послышались голоса… Что? ДариаН?... Верес?... Тут же на голубом небе начали сгущаться тучи, зеленая сочная трава постепенно превращалась в снежные заносы, крепкая дрожь охватила девочку… и холод, беспощадный холод…
Сон плавно сменялся с реальностью. Прикли начала приходить в себя. Недалеко от места, где она находилась, показались темные образы движущихся в ее сторону людей. «Друзья» - подумала Прикли, неужели им удалось ее отыскать в этих бескрайних заснеженных краях. Это и правда были ее друзья, верные товарищи, с которыми плечом к плечу они проходили как радости, так и невзгоды. Согильдийцы спешились со своих ездовых животных и помчались к Прикли. Девушка настолько замерзла, что едва могла пошевелиться, но она чувствовала, что Гарт лежит рядом с ней. Как только к ней подошел ДариаН, она тут же представила своего спутника: «Это Гарт…». Ее губы еле шевелились, а голос был тише шелеста травы. Она попыталась при этом улыбнуться ДариаНу, но его печальный взгляд мог говорить лишь об одном… - Гарт, расскажи им… - сопротивляясь сознанию, с появившейся струйкой слезы обратилась Прикли к фералу – расскажи им, как ты меня спас, Гарт. - Прикли… - попытался ответить ей ДариаН, но слова комком застряли у него в горле. - Гарт – не успокаивалась девушка, пытаясь говорить громче, хоть сил для этого у нее совершенно не было – почему ты молчишь? Расскажи, как ты спас меня в пещере… В этот момент Тхэнна поднесла к губам Прикли нагретый бутылек с эликсиром. А Верес помогал ей подняться, укутывая теплым меховым плащом. Только теперь Прикли смогла рассмотреть, что она была укрыта шкурами пещерного животного. Гарт лежал на снегу в одной тонкой льняной сорочке и льняных бриджах, его тело было бездыханным и неподвижным. Тхэнна осмотрела его и, лишь опустив глаза, покачала головой.
Друзья вырубили во льду что-то наподобие саркофага и положили туда тело Гарта, рядом с телом они положили геологический молоток его отца. Юноша так и не воплотил свою мечту стать геологом, но он стал настоящим героем. Прикли в последний раз взглянула на могилу Гарта и при помощи друзей взобралась на лошадь Черри. - Я не забуду тебя, Гарт - прошептала Прикли - никогда не забуду... Злой - это как добрый, только без лжи и лицемерия...
Как же друзья отыскали Прикли? Об этом я сейчас вам поведаю…
- Я что-то не могу найти Прикли, никто не знает где она? – войдя в каминный зал, спросил ДариаН. - Я сам уже несколько часов жду ее – ответил Верес – похоже, что она ушла еще до рассвета, но куда… я даже не догадываюсь. - На нее это совсем не похоже, ни слова, ни записки… что-то мне все это не нравится – насторожился Дайсем. Друзья решили не испытывать судьбу и отправились на поиски девушки. Прежде всего, нужно было получить хоть какую-то информацию. Они осмотрели комнату Прикли. Ее доспехи, сабли отсутствовали, также друзья не обнаружили на месте ее теплый меховой плащ. На столе небрежно были разбросаны пергаменты с топографическими картами, чистые пергаменты, какие-то книги, в общем, ничего из ряда вон выходящего, подобные предметы были естественными элементами рабочего стола. Хотя наполненная чернильница и заточенное свежее перо наталкивали на мысль, что Прикли собиралась оставить записку, но видимо так и не решилась этого сделать. Подобные мысли были не утешительными, они сводились к тому, что девушке грозила опасность, разделить которую с друзьями она не пожелала. Спустя несколько минут Верес уже продвигался вдоль узких улочек, неподалеку от Фонтанной Площади, он спрашивал практически каждого второго, не видел ли кто девушку. Но ожидаемого ответа эльф так и не получал. Томительный и безрезультатный день подходи к концу, информация о местонахождении пропавшей воительницы все еще отсутствовала. Вечерние сумерки, как обычно, доброжелательно склоняли горожан к посещению местных трактиров. Верес знал, что к вечеру в тавернах собиралось много людей и все свежие сплетни стекались в эти развлекательные заведения. На пути эльфа оказалась одна из таких «цитаделей сплетен» - небольшая таверна с названием «Безрогий Полень». К сожалению, ни беседа с хозяином таверны, ни с завсегдатаями этого заведения не пролили свет на ситуацию с Прикли. Парень заказал кружку густого темного эля, ему было необходимо собраться с мыслями и определиться, что делать дальше, куда идти, где искать. В этот момент на небольшой сцене, на которой частенько выступали бродячие менестрели, появилась пожилая женщина с лютней. Она сидела на топорно выструганной деревянной табуретке, и устало перебирала струны своей лютни. Звуки музыки наполняли таверну. Старица начала петь свою песнь, не смотря на покрытое морщинами лицо и, похищенную старостью грацию, голос женщины был необычайно красивым и тоскливым. Шум, всегда наполнявший стены этого дома, понемногу угас, посетители заворожено слушали печальную балладу старицы.
Кто-то мог сказать, кто-то рассказать, Но с тех пор шли дни и года, Кто-то мог соврать, кто-то не понять, Но была и я молода.
Жили дружно мы и не ждали беды Милый муж и красавица дочь, Но погасла жизнь и забыты мечты В ту коварную, страшную ночь.
И молилась я, и молила я, И взывала к спасенью Богов, Но в ответ молчок, больше нет тебя Все слова на потеху ветров.
Милый муж погиб, дочь украл злодей Я осталась одна, как струна, Я искала героя, взывала людей, Но душа их была холодна.
Сотни сильных мужчин, сотни крепких мечей Все прошли от меня стороной, Не откликнулась доблесть к печали моей, Все молитвы остались со мной.
Но в один из дней, из ночных теней Воин-девушка вышла на свет, Видно девичье сердце намного теплей И она не сказала мне нет.
Грозных сабель ее устрашающий вид Несомненно, к победе ведет, Будет страшный злодей, Ателлон убит Мою девочку Прикли спасет!...
Что?! Эль нерушимым монолитом стал в горле у Вереса. Он вскочил и прямо на глазах у, завороженной пением публики, упал на колени пред старицей. - Милая женщина, прошу вас сердечно, поведайте мне все, что вам известно о Прикли – взволнованно уговаривал эльф. И старица рассказала ему, что девушка-воин приняла призыв о помощи и отправилась на поиски похищенной дочери в самую обитель каменного голема Ателлона. Но где он и как туда попасть старице было неведомо. Верес мчался изо всех сил к резиденции Гильдии. Когда он вошел в дом, там никого не было, видимо друзья еще не вернулись с поисков Прикли. «Ателлон», «Ателлон» - постоянно повторял сам себе парень. Эльф еще раз заглянул в комнату Прикли – карты, свитки, пергаменты… ничего, абсолютно ничего не давало ответа, где же искать девушку. Верес спешно пролистал, лежащие на столе книги, но они тоже не содержали в себе ничего полезного. Эльф уже был на пути к выходу, но что-то интуитивно заставило его обернуться и еще раз взглянуть на интерьер комнаты. К сожалению, ничего… хотя нет, какая-то книга в коричневом кожаном переплете лежала на полу, раньше она не попадала в поле зрения Вереса. Он взял фолиант в руки, на обложке каллиграфическим подчерком было выведено название книги - «Бестиарий. Пятая обновленная редакция Терминусовского национального университета естествознания». Судя из названия, книга носила энциклопедический характер. Пролистав пару-тройку страниц, Верес нашел интересующего монстра – Ателлона. Эльф начал бегло читать информацию: «Ателлон – древний каменный голем, состоящий из прочнейших пород гранита и…», так дальше, дальше… «…владеет искусством различных магий…», не то, дальше… «…питается душами плененных существ…», «… убить его может лишь сильное заклинание, способное поглотить все жизненные силы чтеца…», от этой фразы Вересу стало не по себе, в горле пересохло, но он продолжил читать «…обитает Ателлон в пещере скалы Морозная Длань…». Вот! Вот то, что нужно! В эту минуту за спиной эльфа появился ДариаН, он и остальные согильдийцы вернулись с поисков, которые не увенчались ни малейшим успехом. Верес поделился полученной информацией с Главой. Мозаика понемногу складывалась – Ателлон, Бестиарий, теплый плащ, Морозная Длань… - Мы отправляемся к Морозной Длани – твердо сказал ДариаН, и друзья спешно начали собираться в путь… Злой - это как добрый, только без лжи и лицемерия...
Название пока еще не придумал... а может и не буду придумывать, но скажу, что события происходят спустя время после Путешествия к Морозной Длани (так что можно считать продолжением рассказа).
Рассказ (первая часть).
По оконному стеклу, обгоняя друг друга, бесконечно стекали струйки воды. Дождь уже второй день держал под домашним арестом уютолюбивых жителей Терминуса. Изредка паутины молнии освещали серые улочки города. Некогда яркие, разноцветные крыши домиков и построек превратились в сплошной серый пейзаж, нагоняющий скуку и сонливость. Прикли безотрывно и задумчиво смотрела на это монотонное творчество природы через запотевшие стекла окон. Она пыталась мысленно нарисовать образ Гарта, но его очертания с каждым днем становились все менее отчетливыми. Память беспощадно стирала из недр сознания, то, что терять никак не хотелось. Прошел ровно год с тех пор, как друзья вернулись с Морозной Длани. Прикли сидела в одиночестве, все прекрасно понимали, что в данный момент ей лучше побыть наедине со своими мыслями и воспоминаниями. Из-за продолжительной непогоды согильдийцы старались без особого повода не покидать резиденцию, да и дел домашних было предостаточно - нужно было разобраться со старыми книгами и гримуарами, которые друзья отыскали во время экспедиции к развалинам Сонного Оазиса, расшифровка старых рун требовала максимальной скрупулезности и внимания. Погодные условия, более чем, подходили для такого рода работы. За окном лохматый пес все пытался достать лапой свое отражение в луже, из-за капель дождя отражение пса размывалось и, по-видимому, казалось ему незнакомым диковинным созданием, с которым хотелось поиграть. Эта картина вызвала легкую улыбку на печальном лице Прикли. В этот момент за спиной послышался шорох, по звуку напоминающий шорох дождевого плаща. Девушка обернулась. - Тхэнна, ты решила искупаться под проливным дождем? - Сосед Стаутсон попросил навестить его супругу, что-то ей нездоровится – ответила Тхэнна, надевая свои высокие сапожки. - В последнее время тебя часто просят о помощи, не к добру все это. - Ты права, это уже становится системным, неужели в городе начинается эпидемия… и что самое печальное, я не могу точно установить диагноз, надеюсь это какая-то новая форма легкого заболевания…, но мне почему-то неспокойно на душе. Накинув капюшон плаща, Тхэнна выбежала на улицу. Теплый летний дождик, может, и был бы приятным омовением души и тела, но в эту пору холодный ливень не вызывал приятных эмоций и ощущений. Тхэнна перепрыгивала с одного камешка брусчатки на другой, стараясь миновать лужи и уличную грязь. Добравшись к домику Стаутсонов, Тхэнна сняла свой, покрытый россыпью капель дождя плащ и, надев лекарские стерильные перчатки, направилась к постели больной. Дженни Стаутсон лежала в своей постели в комнате, слегка освещенной пламенем трех свеч, расположенных в подсвечниках, закрепленных на стенах комнаты. Воздух был достаточно душным, с примесью запахов лаванды и чеснока. Хоть в соседних комнатах и были открыты окна, в эту комнату свежий воздух будто отказывался наведываться. На лице Дженни проступали легкие испарины пота, видимо из-за душного воздуха в помещении. Взгляд женщины был неподвижным, казалось, она пристально рассматривает какие-то несуществующие изображения на потолке. Не совсем было понятно – в сознании она или нет, хоть глаза и были широко раскрыты, но на какие-либо движения они не реагировали. К тому же за все время нахождения Тхэнны около больной, Дженни ни разу не моргнула. Тхэнна осмотрела пациентку – температуры не было, дыхание размеренное, какие-либо внешние признаки болезни, кроме стеклянного взгляда, отсутствовали. Джехард Стаутсон описал состояние супруги, сообщив, что она около недели находится в некоем забвении - она принимает пищу, питье, справляет нужду, но все это происходит как бы на подсознательном, интуитивном уровне, стеклянный взгляд не сходит с ее лица, она постоянно молчит и большую часть времени проводит лежа в своей постели. С одной стороны стабильное состояние больной вселяло надежду на несерьезность недуга, но с другой стороны имело место необъяснимое явление, которое в своей загадочности могло таить страшные последствия. Симптомы полностью совпадали с симптомами других больных, которых в последнее время посещала Тхэнна, что тоже оставляло неприятный осадок массовости неведомого заболевания. На улице дождь не прекращался, скорее наоборот, усиливался и становился холоднее. Тхэнна натянула сильнее капюшон и, съежившись под плащом, поторопилась вернуться домой. Мысли девушки были направлены на поиск ответа на вопрос, что же могло вызвать столь странные симптомы. В этот момент грохот грома заставил задрожать наглухо закрытые ставни домиков, вдоль которых она пробегала. Спустя еще мгновение яркая вспышка молнии осветила серые шпили Терминусовских построек, городская ратуша также приобрела свои четкие очертания, и Тхэнна смогла рассмотреть большие городские часы, находящиеся на вершине ратуши. Малая стрелка часов была на цифре девять, большая – на двенадцати. В этот момент врачевательница заметила перед собой человеческий образ, но, следуя законам инерции, не успела остановиться и столкнулась с переходящим улицу пешеходом. В грязной луже на дороге оказалась плетеная корзинка девушки, с которой, сама не желая того, столкнулась Тхэнна. Девушка была одета в скромную легкую тунику, абсолютно не защищающую ее в такую непогоду. Она тут же упала на колени и принялась собирать рассыпавшиеся фрукты, на мгновение девушка замерла и начала плакать. - Ох! Только не баночка с медом – всхлипывая, проговорила девушка, заметив, что небольшая баночка была вдребезги разбита, - моя мама… - Девушка, простите, пожалуйста, - попыталась успокоить ее Тхэнна, - этот дождь… я случайно… мед… у меня есть с собой мед. - Моя мама очень больна, я потратила все имеющиеся деньги, чтоб купить эй фруктов и баночку меда. - Но у меня есть мед, я с радостью отдам вам его, я действительно искренне сожалею, что налетела на вас… я лекарь, что с вашей мамой? Я могла бы ее осмотреть. - Да нет, я сама виновата, я задумалась и отвлеклась, вы очень добры, но я не могу принять ваше предложение… - Почему же – Тхэнна чувствовала свою вину, да и вид несчастной девушки не мог не вызвать сострадания, - мне совсем не тяжело, пойдемте скорее к вашей маме. - Но у нас совсем нет денег, чтобы заплатить… я потратила… - Ничего не нужно – оборвала на полуслове девушку Тхэнна, - не будем же терять время, пойдемте. Девушка поспешно дособирала фрукты в корзинку и бегло с грустью взглянула на разбитую баночку меда, осколки которой уже уносились потоком дождевой воды в городскую канализацию. Небольшая хижина, в которой жили девушка и ее мать, оказалась совсем не далеко, поэтому долго добираться до нее не пришлось. Тхэнна достала из своей лекарской сумки бутылек с медом и велела юной хозяйке нагреть теплой воды. В какой-то мере девушка-лекарь надеялась на столкновение со случаем гриппа, который подхватить в такую погоду не составляло труда, но представшая перед ней картина не оправдала ее ожиданий. На аккуратно усланном соломенном тюфяке неподвижно лежала пожилая женщина, ее замерший взгляд был прикован к невысокому, закопченному от дыма костровой ямы потолку. Неужели снова случай неизвестной, пробравшейся в черту города болезни… Да, сомнений не было, симптомы все те же, что у Дженни Стаутсон и других жителей, подвергшихся этому заболеванию. Тхэнна решила прощупать пульс, но как только попыталась взять руку больной женщины ужаснулась и на мгновение отпрянула от нее. Детальнее осмотрев руки пожилой женщины, Тхэнна увидела, что пальцы на руках были странного серого цвета, они были почему-то несвойственно тяжелыми, твердыми и холодными. Здравый смысл это отрицал, но увиденное было определенным – пальцы были словно окаменевшими. И было ясно, что окаменение произошло не в один момент, а длится уже какое-то время, все больше поражая живую плоть женщины. Девушка, вошедшая в комнату, подтвердила предположения Тхэнны. - Вы можете спасти мою маму? – с трудом выговаривая, сквозь снова накатившиеся слезы, спросила измученная горем девушка. - Боюсь, что это не совсем болезнь, здесь скорее замешана магия… А как давно ваша мама пребывает в таком состоянии? - Уже около месяца… просто у нас практически нет денег, мы не обращались к врачам, я не могу найти нормальную работу с тех пор как… - тут девушка почувствовала головокружение и, чтобы не потерять равновесие присела на табурет. - Я постараюсь сделать все от меня зависящее, я вам обещаю, что обязательно приложу все усилия, чтобы найти способ помочь вам с мамой. Тхэнна вежливо попрощалась и пообещала зайти чуть позже. Еще больше вопросов и страхов посетило ее мысли. Около месяца… Информация о заболевших неизвестной болезнью появилась не больше недели назад… Неужели их ждет тоже самое… Нужно срочно что-то предпринять… Но что?... Ближе к одиннадцати Тхэнна, наконец, вернулась домой. Друзья все еще возились с книгами, Прикли тоже к ним присоединилась. ДариаН заметил, что Тхэнна чем-то крайне взволнована, тревожная задумчивость на ее лице не оставляла никаких сомнений по этому поводу. - Тхэнна – окликнул девушку ДариаН, - что с Дженни Стаутсон? Что-то серьезное? - Даже более серьезное, чем я могла бы предположить… - все еще пребывая в раздумьях, ответила Тхэнна, - мне кажется, здесь замешана магия, но я ничего подобного раньше не встречала. Дайсем и Верес с профессиональным интересом сосредоточились на рассказе Тхэнны о сегодняшних пациентах. Остальные тоже присоединились к ним. Верес заметил, что даже с его колоссальным опытом мага, он впервые сталкивается с магией такого длительного действия. Дайсем подтвердил, что знакомые ему школы магии не практикуют ничего подобного. Время было уже далеко за полночь, дискуссия никак не прекращалась. Каждый выдвигал теорию за теорией, но в ходе споров и обсуждений, каждая из них рассыпалась в прах.
На следующий день дождь прекратился, но небо все еще было затянуто беспросветным серым мраком. Холодный воздух и мокрые улицы подавляли какие-либо надежды на зарождение оптимистических ожиданий. - Господин ДариаН, вы можете пройти к Принцу, будьте любезны ваш меч, - выпирая грудь колесом, пытаясь от этого казаться более статным, протяжно объявил пахнущий ванилью сенешаль Принца Силли. - Безусловно – ответив кратким поклоном, сказал ДариаН и протянул свой двуручный меч сенешалю. Встреча ДариаНа и Принца Силли продолжалась совсем не долго. Казалось, что Принц совершенно не слушал посетителя, он время от времени кивал головой, якобы в знак согласия. Хотя, возможно, таким образом, он подгонял ДариаНа скорее завершить свой доклад о странном заболевании. Скучающий и отрешенный взгляд Принца на старый настенный гобелен начинал раздражать Главу гильдии «Одинокий». Потому он завершил свое повествование и откланялся. - Да, да… займитесь этим вопросом, у вас же там есть в гильдии маги, лекари… занимайтесь, - небрежно отмахиваясь рукой, лениво распорядился Силли на прощанье. - Мой Принц, госпожа Кронберг прибыла и ожидает аудиенции Вашего Величества! – со сладкой… до отвратительности сладкой улыбкой на лице объявил вошедший в покои сенешаль. - О! Не смею ее задерживать – ответил вмиг повеселевший Принц и спешно выскочил на встречу к госпоже Кронберг. «Эх, рано нас покинул Король, Принц совсем еще зелен, в голове одни только дамочки» - с грустью и досадой подумал ДариаН и поторопился вернуться к друзьям. Некогда оживленный и шумный город, сегодня казался безмолвным призраком. Ставни окон каждого второго дома наглухо закрыты, веселые стайки малышей, прежде сбивающие с ног прохожих, исчезли с улиц. Уныние и печаль поселились в Терминусе. ДариаН шел быстро, но даже при таком темпе успевал ощутить всю пелену проклятия, осевшего в мирном городке. Мимо Рыночной площади спокойно пройти было просто невозможно, каждый торговец задорно и торжественно расхваливал свой товар, показывая его превосходство перед другими. Но это было раньше. Сейчас же, это место собраний и сплетен, напоминало осиротевший приют для одиноких торговцев, которые бренно выполняли свой торговый долг, без лишних эмоций, зазывов и шуток. Грязь и серость, оставленные продолжительным дождем, служили подчеркивающими элементами мрачной картины. Проходя вдоль ремесленного квартала, ДариаН не слышал ни звонкий цокот кузнечных молотов, ни монотонный скрежет гончарных кругов, ни свистящий скрип плотницких рубанков… лишь противное шлепанье грязной дождевой воды под ногами. Жители были в растерянности, чьих-то близких болезнь уже успела поразить, кто-то опасался быть зараженным, ведь никто из лекарей, магов так и не смог понять - откуда появилась эта напасть и каким способом она распространяется. Фонтанная площадь была уже за спиной, путь воина лежал мимо домика Стаутсонов. На пороге, около калитки, на корточках сидел маленький Вили Стаутсон и печально водил деревянной палочкой по луже. Дождя сегодня не было, но щеки мальчугана были влажными. Малыш не понимал, что происходит с его мамой и, больше всего на свете, боялся ее потерять. Сердце ДариаНа просто сжалось от этой картины, вернее лишь одного эпизода этого жестокого полотна. Стоя на пороге, ДариаН обернулся и увидел приближающуюся к дому Тхэнну. Рядом с ней шла, опустив глаза, скромно одетая юная девушка. Заметив, что на спутнице Тхэнны надета легенькая туника, ДариаН поторопился открыть девушкам дверь, и сопроводил их в каминный зал. По пути Тхэнна представила Главе девушку и сообщила, что это та самая прохожая, с которой она столкнулась накануне. Тхэнна решила пригласить девушку в резиденцию, возможно, она могла бы вспомнить какие-то подробности, хоть что-то, что могло бы пролить свет на возникновение мистической хвори. В просторном помещении, в углу которого располагался камин, сонливо беседовали «одинокие». Оглядев присутствующих в каминном зале, приглашенная девушка неожиданно бросилась в сторону Прикли. Она прижалась к воительнице и сквозь поток неудержимых слез пыталась говорить слова благодарности, но они терялись и путались в потоке нахлынувших эмоций и чувств. - Миса! Неужели это ты – узнав девушку, обратилась к ней Прикли. - Прикли… я так рада… я не знаю, как отблагодарить… я… - слова отказывались упорядочиваться в четкие фразы. Год прошел после путешествия к Морозной Длани, все это время Прикли неоднократно задавалась вопросом, встретились ли Миса и ее мать. Вернулась ли юная девушка, пережившая такое невероятное потрясение, к нормальной повседневной жизни. Миса рассказала, что после возвращения с обители Ателлона она встретилась со своей мамой. Хоть глаза и видели перед собой незнакомую пожилую женщину, но сердце сразу почувствовало родного человека. Вместе они вернулись в свою деревушку, раскидавшую свои редкие домики неподалеку от лесопилки. Девушка была настолько перепугана, что первое время вообще боялась выходить из дома. Но после того, как ее мама стала быстрее уставать, ведь проклятие старости истощило ее, Миса понемногу начала выходить из хижины, хотя далеко от нее старалась не отходить. Девушка собирала хворост в, ближайших, еще не тронутых топором дровосека, лесочках и продавала его проходящим через их деревушку путникам. Так семья и существовала. Но после того, как матери стало хуже, они решили продать домик, собрали накопленный скарб и отправились в Терминус, в надежде, что Миса сможет найти достойную работу и поможет поставить на ноги не по годам постаревшую матушку. Но планы так и остались невоплощенными надеждами, работу Миса найти не смогла, суетливый городок, хоть и не большой, но по сравнению с ее деревней напоминал девушке пчелиный улей. К этому ритму жизни нужно было привыкнуть, приспособиться. Но маме стало еще хуже – она перестала реагировать на дочь, все ее движения стали машинальными, она была словно завороженная и… глаза, неподвижно стеклянные глаза… - Неизвестная болезнь – сочувственно сказала Тхэнна. - Миса, мы попробуем выяснить причину этого заболевания – поспешил поддержать девушку ДариаН, заметив, что ее глаза стали влажными и вот-вот покатятся слезы. - Я постараюсь вам помочь, я немного разбираюсь в травах и кореньях, у нас на Лесопилке только так и лечатся – сказала Миса, - правда в наших краях нет ничего, что могло бы помочь в такой ситуации, по крайней мере, ничего известного мне. Друзья приняли предложение о помощи Мисы, девушке нужно было на чем-то сосредоточится, уж слишком много горя выпало на ее девичьи, все еще детские плечи. К тому же знания и опыт в фито-лечении мог бы им пригодиться. Иногда даже самая сильная магия или самый сложный алхимический лекарский препарат не могли сравниться с заботливо приготовленным отваром по старому, забытому многими, рецепту.
Свечи сменяли одна другую, никто не смел нарушить повисшую в библиотеке тишину. Монотонный цокот часов угнетающе напоминал о безудержном беге времени. Стопы книг уже были изучены, но какое же безграничное множество фолиантов еще стоило просмотреть. Закончив осмотр очередного энциклопедического издания, Верес машинально осмотрел комнату, все были сосредоточены на чтении. Лишь краем глаза эльф заметил, что Миса, время от времени, подымает взгляд на него, но тут же смущенно опускает глаза в книгу. Он отметил про себя, что девушка очень даже мила. Поигрывающие на стенах огоньки от свечей отражались маленькими яркими вспышками в ее прекрасных и в то же время печальных глазах. Когда она неловко подымала ресницы, казалось, что вуаль срывается с прекраснейшего чуда и бездонная глубина чарующих очей уносит чувственное сердце в ласковую негу. Отводя взгляд от юной гостьи, эльф ловил себя на том, что он снова и снова, под любым поводом пытается взглянуть на нее. Эти хрупкие линии девичьего тела, эти неповторимые черты лица, тоска придавала девушке загадочности. Если она так прекрасна в печали, то трудно даже вообразить, насколько очаровательна она в минуты радости. Улыбки, да именно улыбки не хватает этому милому личику, но время совершенно не подходящее для улыбок. Верес мысленно одернул себя и заставил сосредоточиться на книгах, девушка нуждалась в помощи, весь город нуждался в помощи. - Хм… как же я раньше не замечал эту статью?... – задумчиво пробормотал Верес. - Что-то нашел? – переспросил ДариаН. - Да вроде что-то подобное нашему случаю. Друзья отложили свои книги и обратили все свое внимание на эльфа. Верес вслух прочел статью, напечатанную на вырванном клочке страницы, вложеном подобно закладке в старый том энциклопедии. В статье рассказывалось о заболевании, постигшем жителей далекой страны Пламении, симптомы того заболевания были очень схожими с признаками новой эпидемии. Так же в статье повествуется, что старые мудрецы Пламении смогли отыскать рецепт лекарственного зелья, способного излечить больного от загадочного недуга. По удачному стечению обстоятельств, ингредиенты, необходимые для изготовления микстуры добывались в пределах континента Анаис. - Так, что тут у нас: муравьиная кислота (Око Агнес), сливогруши (Селение Панди), корень мандрагоры (Селение Панди), жидкость без цвета и запаха (Терминус). - Миса, ты знаешь, как выглядит мандрагора? – поинтересовался ДариаН, подумывая, что тут-то и могут пригодиться навыки девушки в травничестве. - Да знаю, в Селении Панди я никогда не была, но у матушки когда-то были засушенные стебельки мандрагоры, жаль, что все заготовки трав остались в деревне… - Стебельки нам не нужны – уточнил Верес, - речь идет именно о корне. - Значит, решено Миса отправляется в Селение Панди вместе с… - ДариаН осмотрел присутствующих товарищей. - С Прикли… можно с Прикли? При всем уважении и благодарности, я ни с кем другим не буду чувствовать себя в безопасности кроме Прикли! – обратилась к ДариаНу Миса, - если конечно… - Да, конечно, я согласна – Прикли улыбнулась девушке, - мы вместе отправимся в Селение. - Я пойду с вами – неожиданно, даже для себя самого, выпалил Верес. - Так, Миса, Прикли и Верес отбывают в Селение Панди, мы с Дайсемом, Аруру и Хакуоро организуем сафари на муравьев, а Тхэнна и Черри останутся в Терминусе и займутся изготовлением жидкости без цвета и запаха – подвел итог обсуждениям ДариаН. Злой - это как добрый, только без лжи и лицемерия...
Tea! You're feeling stronger. Tea! No more feeling bad. Tea! Your eyes are shining. Tea! You are the real man. Tea! Washes away your tears. Tea! Removes your fears. Tea! Our Tea and three cats. Tea! Now Tea!
А библиотека нужна))))) Тем более летописей и рассказов уже не мало накопилось если вспомнить еще и Фантик) Не всегда то, что видишь является реальностью.
Черри, садись за иллюстрации) Будем книжку издавать))) Или комикс))
О_о Я максимум могу чибиков нарисовать... А они явно не подходят. Tea! You're feeling stronger. Tea! No more feeling bad. Tea! Your eyes are shining. Tea! You are the real man. Tea! Washes away your tears. Tea! Removes your fears. Tea! Our Tea and three cats. Tea! Now Tea!
Подготовительные сборы проходили в суетливом молчании, чувство того, что друзья находятся близко к решению всеобщей проблемы, придавало еще больше важности и значимости запланированному походу. Личное оружие, готовое к использованию в любой момент, походная сумка с небольшим набором эликсиров, легкий провиант – вот и все, что было необходимо для того, чтобы тронуться в путь. Группу охотников, направляющихся в Око Агнесс, возглавил Глава Гильдии. Они уже направили своих ездовых животных далекими тропами, ведущими к песочной долине пальм и оазисов. Не смотря на то, что путь к Селению Панди лежал через пустыню Око Агнесс, Верес предложил девушкам воспользоваться свитками телепортации, так как Миса не была привыкшей к продолжительной езде в седле. Несколько соответствующих свитков находились в кладовой, на крайний случай, который, по-видимому, как раз наступил. Мисе уже доводилось телепортироваться при помощи свитков перемещения, но она все равно очень волновалась. Хоть девушка и пыталась не подавать виду, что напугана, и всячески проявлять твердую уверенность, но дрожащие ручки вмиг рассыпали ее старания. Сняв пластинчатую стальную перчатку, Прикли коснулась рукой плеча Мисы, от чего девушка улыбнулась ей в ответ и почувствовала себя спокойнее. Магические круги водоворота манны, переплетающиеся с потоками света, вращаясь и переливаясь, уже окутывали Вереса, который первым прочитал заклинание и использовал свой свиток. Стоя друг напротив друга девушки тоже прочитали старые магические руны на своих свитках и, глядя друг другу в глаза, начали растворяться в танцующих потоках ярких свечений. Перемещение прошло благополучно, все трое, спустя несколько мгновений, очутились на сочно-зеленой лужайке. После дождливого мрака Терминуса, буйство и яркость здешних красок просто кружило голову. Лесопилка всегда отличалась от Терминуса непередаваемыми природными пейзажами, но то, что Миса увидила в Селении просто захватывало дух. Здесь было тепло и невероятно красиво, розовые цветы, рассыпанные повсюду, диковинные деревья, не имеющие абсолютно ничего общего с виденными ранее соснами и ясенями Лесопилки. Все было сказочно и волшебно и, лишь осознание причин, по которым они оказались в этих прекрасных местах, не позволяло в полной мере ощутить всю прелесть здешней красоты и очарования. Деревья сливогруши раскинули свои размашистые ветви прямо у входа в Селение. Удивительные плоды, синевато-розового цвета с продолговатой формой, обильно громоздились на этих ветках. Друзья решили, что соберут их на обратном пути, после того как отыщут корень мандрагоры. Лишняя ноша была им абсолютно ни к чему, ведь не известно, сколько придется искать это растение. Оставив за собой рощу сливогруш, путники подошли к небольшому, сооруженному из бревен, мостику, соединявшего берега неглубокой речушки. На противоположной стороне мостика, облокотившись на древко мотыги, лениво посапывал старик в соломенной шляпе. Старик был местным пандой-смотрящим – это что-то вроде деревенской дружины, добровольно несущих стражу на границах пандовской деревни. - Доброе утро незнакомцы, куда путь держите – откинув дремоту, поинтересовался фермер-страж. - Приветствуем тебя, наш путь лежит к восточным полям, говорят там можно сыскать мандрагору - вежливо ответил Верес. - Мандрагору говорите, ох долго вам придется ее искать, после прошлогодней засухи нам больше не встречались ее ростки, а в домашних условиях ее не вырастить, уж больно дикое и своенравное это растение. - Боюсь, что у нас нет выбора, наше путешествие вызвано страшной бедой, поселившейся в нашем городе, так что без мандрагоры мы никуда не уйдем. - Ну что ж, тогда пусть Великий Пандень направит вас к вашей цели, удачи – старик неловко поклонился и быстренько на прощанье окинул взглядом путников. В тот момент, когда взгляд стража встретился со взглядом Мисы, его глаза резко налились кровью. Девушка ужаснулась от увиденного. Неловко ступая назад, она чуть не потеряла равновесие. Взгляд старого панды просто проедал девушку насквозь, он ловко перехватил свою мотыгу таким образом, что заостренный металлический наконечник был готов исполнить роль, не соответствующую этому орудию труда. Фермерская мотыга вмиг обратилась опасным оружием, а старый фермер выглядел куда сильнее и крепче, чем казался в первые минуты знакомства. - Мамочка! Чего ему от меня нужно?!- пребывая в недоумении и невероятном испуге, закричала Миса. - Бегите! – крикнул Верес и достал из-за спины свой магический посох. Удар мотыги был заблокирован, вырезанным из хрусталина, наконечником посоха, следующий удар не заставил себя ждать. Верес отбивался, отступая назад, боевой шаман мог, конечно, применить огненную магию и закончить битву поражением противника, но эльф чувствовал, что это нападение вызвано не личным побуждением панды. Прикли обернулась в сторону Вереса, она хотела рвануть ему на подмогу, но перепуганная и все дальше удаляющаяся Миса вызывала большую обеспокоенность. Прикли давно была знакома с Вересом, она была уверена, что он справится со взбесившимся стариком и в одиночку. А вот Миса… «Не стоило ее все-таки брать с собой… опять страх и неуверенность станут ее постоянными спутниками…» - подумала воительница и поторопилась догнать девушку. Тем временем Верес, пораженный невесть откуда взявшейся мощью и силой старца, продолжал сопротивляться. Удар за ударом наносил панда не чувствуя ни усталости, ни жалости. Эльфу это порядком поднадоело. Осознав, что старик не успокоится, пока не погубит его, Верес оттолкнул стража, быстро прочитав короткое защитное заклинание. Ошарашенный панда встряхнул головой и вновь устремил свой адский взгляд на соперника. Этих мгновений вполне хватило Вересу на прочтение более мощного заклинания, с помощью которого он отбросил панду на другую сторону моста. Практически мгновенно, последовало следующее заклинание, и посох шамана обратил свой взор к небу. Несколько, объятых жарким пламенем, метеоритов обрушились на дощатую поверхность небольшого моста, разделяющего Вереса и старца. Пламенные метеориты разрушали в щепки одни доски и поджигали другие. Воды панды боятся больше чем огня, так что эльф остался в недосягаемости для старого сторожа. Старец-панда порывался к полыхающему мосту, потом к реке, но и одна и другая стихии пугали его и заставляли отступить. Спустя еще мгновение старец прекратил свои безумные попытки добраться до Вереса, его глаза вновь приобрели мутно-синий оттенок, он попытался сделать несколько неуверенных шагов, но, видимо из-за сильного головокружения, упал на траву и потерял сознание. «На обратном пути нужно будет обязательно поинтересоваться все ли в порядке с ним… не верится мне, что в этом безобидном старице столько ненависти, да еще и безосновательной…» - поглядывая на посапывающего, словно уснувшего, на другом берегу панду, подумал Верес. Поворачиваясь в сторону дороги, эльф успел разглядеть лишь молниеносно проскочивший по металлической основе лопаты солнечный блик. От мощного и неожиданного удара, Верес потерял сознание. Тяжелые доспехи Прикли абсолютно не подходили к вынужденной погоне, к тому же тяжелые латные сапоги постоянно вгрузались в рыхлую, свежеперекопанную землю. На самом краю пашни раскинулся широкий дуб, видимо пахари использовали его тень как укрытие от палящих солнечных лучей в перерывах между работой. Громадный исполин внушал чувство защищенности и надежности. Миса, добежав до дерева, остановилась около него и прижалась к его крепкому и широкому стволу. Прикли сбавила ход, уж крайне неудобно было бежать через это поле. - Миса, все хорошо, мы в безопасности, - подходя к девушке, сказала воительница. - Нет… не хорошо, - всхлипывая и не отрываясь от древесного защитника, ответила Миса. - А… Что?... - Не хорошо! – переходя на грубый тон, и поворачиваясь к Прикли, сквозь зубы процедила Миса, - совсем не хорошо! Прикли была шокирована внезапными переменами в девушке. Не успев собраться с мыслями, воительница услышала, как Миса начала зачитывать какое-то заклинание. Спустя не более мгновения, образовавшийся в руках Мисы электрический шар, достиг металлических доспехов, резкая и невыносимая боль пронизала все тело Прикли. От удара электрическим разрядом она упала на землю. Миса направляла в ее сторону потоки электрической энергии, исходящие из пальцев девушки. Мышцы отказывались слушаться Прикли, она чувствовала себя беспомощным младенцем, не способным подняться на ноги. Миса подходила все ближе, усиливая при этом мощность электрического напряжения, был слышен ее злорадный смех. Прикли – добрая и отзывчивая по натуре девушка, всегда проявляющая сострадание к людям, испытывала не только физическую боль, но и моральное разочарование. Как можно доверять кому-либо… предательство и злодеяния не имеют лица. Коварным, хладнокровным и расчетливым может оказаться кто угодно, не взирая на располагающую внешность. Вера в людей, в правильность принятых для себя идеалов чести, самоотдачи и самопожертвования основательно пошатнулась в сознании Прикли. Цвета и краски Селения Панди свелись к земляной черноте, непередаваемые ароматы дивных цветов и фруктовых деревьев уходили с уходящим сознанием. Лишь запах свежевскопанной земли и бессилие…
Прикли попыталась опереться на руки и сопротивляться магическим разрядам, посылаемым Мисой, но рыхлая пашня не была твердой и необходимой опорой. Руки вгрузались в землю, которая по воле судьбы пособничала злым чарам изводящим Прикли. В какой-то момент полуживая воительница ощутила что-то более плотное, чем взрыхленная земля, что-то имеющее свою форму и очертания. Рассудок был слишком помутнен, чтобы полноценно воспринимать осязаемый предмет, но интуиция подсказала, что необходимо, во что бы то ни стало, уцепиться за эту неожиданную находку. Превозмогая боль, бессилие и беспомощность, Прикли попыталась извлечь из почвы найденное. Лишь небольшой рывок был результатом невероятных усилий, но непрекращающееся воздействие магии сломило остатки воли девушки. Голова Прикли поникла и словно влекомая сильным магнитом прижалась к земле. Перед ней мысленно пролетели, словно галлюцинации, видения последних событий: Миса… магия… старый панди… сливогруши… Верес… бой… Миса… сливогруши… поле… мандрагора… Верес… Миса… мандрагора… МАНДРАГОРА… Испытывая ненависть ко всему окружающему, к себе, к Мисе, к доброте, к справедливости, к добродетели, к чувствам, к человечности, переламывая себя, влекомая чувством неисполненного долга, желанием жить… ЖИТЬ… Прикли вцепилась зубами в разрыхленную ее руками горсть земли. Проклиная мысленно все бытие и все светлые идеалы, в которые она верила, воительница скрепя землей на зубах сумела откусить, а вернее оторвать заветный кусок находившегося в ее руке плода. Это был корень мандрагоры, поиски которого привели ее в эти края. Откусив один кусок, Прикли нашла в себе силы откусит еще один, за ним следующий и… этого было достаточно. Мышцы девушки вмиг окрепли, она почувствовала, что вновь обретает силу и уверенность, ее тело снова стало подвластно ее контролю. С накопившейся злостью и негодованием, Прикли опершись на руки, сделала резкий выпад ногой в сторону уже вплотную приблизившейся Мисы. Неожиданный удар пришелся в живот одержимой гневом Мисы. От удара она ошатнулась, бесполезные теперь потоки магических разрядов перестали исходить из ее пальцев. Уверенно встав на ноги, Прикли провела атаку и вторым, уже более взвешенным и продуманным, ударом ноги пригвоздила Мису к стволу здоровенного дуба. Молниеносно выхватив из ножен свои сабли, Прикли вонзила их, скрестив у горла соперницы, в ствол дерева. Глядя в глаза ухмыляющейся, но растерявшейся Мисы, пылая гневом и разочарованием, Прикли была готова уже сомкнуть сабли и обезглавить обидчицу. Но в этот момент сзади послышался близкий и знакомый голос: - Прикли, нет! - Тхэнна… - не поворачивая головы, удивленно произнесла Прикли. Злой - это как добрый, только без лжи и лицемерия...
