По оконному стеклу, обгоняя друг друга, бесконечно стекали струйки воды. Дождь уже второй день держал под домашним арестом уютолюбивых жителей Терминуса. Изредка паутины молнии освещали серые улочки города. Некогда яркие, разноцветные крыши домиков и построек превратились в сплошной серый пейзаж, нагоняющий скуку и сонливость. Прикли безотрывно и задумчиво смотрела на это монотонное творчество природы через запотевшие стекла окон. Она пыталась мысленно нарисовать образ Гарта, но его очертания с каждым днем становились все менее отчетливыми. Память беспощадно стирала из недр сознания, то, что терять никак не хотелось. Прошел ровно год с тех пор, как друзья вернулись с Морозной Длани.
Прикли сидела в одиночестве, все прекрасно понимали, что в данный момент ей лучше побыть наедине со своими мыслями и воспоминаниями. Из-за продолжительной непогоды согильдийцы старались без особого повода не покидать резиденцию, да и дел домашних было предостаточно - нужно было разобраться со старыми книгами и гримуарами, которые друзья отыскали во время экспедиции к развалинам Сонного Оазиса, расшифровка старых рун требовала максимальной скрупулезности и внимания. Погодные условия, более чем, подходили для такого рода работы.
За окном лохматый пес все пытался достать лапой свое отражение в луже, из-за капель дождя отражение пса размывалось и, по-видимому, казалось ему незнакомым диковинным созданием, с которым хотелось поиграть. Эта картина вызвала легкую улыбку на печальном лице Прикли. В этот момент за спиной послышался шорох, по звуку напоминающий шорох дождевого плаща. Девушка обернулась.
- Тхэнна, ты решила искупаться под проливным дождем?
- Сосед Стаутсон попросил навестить его супругу, что-то ей нездоровится – ответила Тхэнна, надевая свои высокие сапожки.
- В последнее время тебя часто просят о помощи, не к добру все это.
- Ты права, это уже становится системным, неужели в городе начинается эпидемия… и что самое печальное, я не могу точно установить диагноз, надеюсь это какая-то новая форма легкого заболевания…, но мне почему-то неспокойно на душе.
Накинув капюшон плаща, Тхэнна выбежала на улицу. Теплый летний дождик, может, и был бы приятным омовением души и тела, но в эту пору холодный ливень не вызывал приятных эмоций и ощущений. Тхэнна перепрыгивала с одного камешка брусчатки на другой, стараясь миновать лужи и уличную грязь. Добравшись к домику Стаутсонов, Тхэнна сняла свой, покрытый россыпью капель дождя плащ и, надев лекарские стерильные перчатки, направилась к постели больной.
Дженни Стаутсон лежала в своей постели в комнате, слегка освещенной пламенем трех свеч, расположенных в подсвечниках, закрепленных на стенах комнаты. Воздух был достаточно душным, с примесью запахов лаванды и чеснока. Хоть в соседних комнатах и были открыты окна, в эту комнату свежий воздух будто отказывался наведываться. На лице Дженни проступали легкие испарины пота, видимо из-за душного воздуха в помещении. Взгляд женщины был неподвижным, казалось, она пристально рассматривает какие-то несуществующие изображения на потолке. Не совсем было понятно – в сознании она или нет, хоть глаза и были широко раскрыты, но на какие-либо движения они не реагировали. К тому же за все время нахождения Тхэнны около больной, Дженни ни разу не моргнула. Тхэнна осмотрела пациентку – температуры не было, дыхание размеренное, какие-либо внешние признаки болезни, кроме стеклянного взгляда, отсутствовали. Джехард Стаутсон описал состояние супруги, сообщив, что она около недели находится в некоем забвении - она принимает пищу, питье, справляет нужду, но все это происходит как бы на подсознательном, интуитивном уровне, стеклянный взгляд не сходит с ее лица, она постоянно молчит и большую часть времени проводит лежа в своей постели. С одной стороны стабильное состояние больной вселяло надежду на несерьезность недуга, но с другой стороны имело место необъяснимое явление, которое в своей загадочности могло таить страшные последствия. Симптомы полностью совпадали с симптомами других больных, которых в последнее время посещала Тхэнна, что тоже оставляло неприятный осадок массовости неведомого заболевания.
На улице дождь не прекращался, скорее наоборот, усиливался и становился холоднее. Тхэнна натянула сильнее капюшон и, съежившись под плащом, поторопилась вернуться домой. Мысли девушки были направлены на поиск ответа на вопрос, что же могло вызвать столь странные симптомы. В этот момент грохот грома заставил задрожать наглухо закрытые ставни домиков, вдоль которых она пробегала. Спустя еще мгновение яркая вспышка молнии осветила серые шпили Терминусовских построек, городская ратуша также приобрела свои четкие очертания, и Тхэнна смогла рассмотреть большие городские часы, находящиеся на вершине ратуши. Малая стрелка часов была на цифре девять, большая – на двенадцати. В этот момент врачевательница заметила перед собой человеческий образ, но, следуя законам инерции, не успела остановиться и столкнулась с переходящим улицу пешеходом. В грязной луже на дороге оказалась плетеная корзинка девушки, с которой, сама не желая того, столкнулась Тхэнна. Девушка была одета в скромную легкую тунику, абсолютно не защищающую ее в такую непогоду. Она тут же упала на колени и принялась собирать рассыпавшиеся фрукты, на мгновение девушка замерла и начала плакать.
- Ох! Только не баночка с медом – всхлипывая, проговорила девушка, заметив, что небольшая баночка была вдребезги разбита, - моя мама…
- Девушка, простите, пожалуйста, - попыталась успокоить ее Тхэнна, - этот дождь… я случайно… мед… у меня есть с собой мед.
- Моя мама очень больна, я потратила все имеющиеся деньги, чтоб купить эй фруктов и баночку меда.
- Но у меня есть мед, я с радостью отдам вам его, я действительно искренне сожалею, что налетела на вас… я лекарь, что с вашей мамой? Я могла бы ее осмотреть.
- Да нет, я сама виновата, я задумалась и отвлеклась, вы очень добры, но я не могу принять ваше предложение…
- Почему же – Тхэнна чувствовала свою вину, да и вид несчастной девушки не мог не вызвать сострадания, - мне совсем не тяжело, пойдемте скорее к вашей маме.
- Но у нас совсем нет денег, чтобы заплатить… я потратила…
- Ничего не нужно – оборвала на полуслове девушку Тхэнна, - не будем же терять время, пойдемте.
Девушка поспешно дособирала фрукты в корзинку и бегло с грустью взглянула на разбитую баночку меда, осколки которой уже уносились потоком дождевой воды в городскую канализацию. Небольшая хижина, в которой жили девушка и ее мать, оказалась совсем не далеко, поэтому долго добираться до нее не пришлось.
Тхэнна достала из своей лекарской сумки бутылек с медом и велела юной хозяйке нагреть теплой воды. В какой-то мере девушка-лекарь надеялась на столкновение со случаем гриппа, который подхватить в такую погоду не составляло труда, но представшая перед ней картина не оправдала ее ожиданий. На аккуратно усланном соломенном тюфяке неподвижно лежала пожилая женщина, ее замерший взгляд был прикован к невысокому, закопченному от дыма костровой ямы потолку. Неужели снова случай неизвестной, пробравшейся в черту города болезни… Да, сомнений не было, симптомы все те же, что у Дженни Стаутсон и других жителей, подвергшихся этому заболеванию. Тхэнна решила прощупать пульс, но как только попыталась взять руку больной женщины ужаснулась и на мгновение отпрянула от нее. Детальнее осмотрев руки пожилой женщины, Тхэнна увидела, что пальцы на руках были странного серого цвета, они были почему-то несвойственно тяжелыми, твердыми и холодными. Здравый смысл это отрицал, но увиденное было определенным – пальцы были словно окаменевшими. И было ясно, что окаменение произошло не в один момент, а длится уже какое-то время, все больше поражая живую плоть женщины. Девушка, вошедшая в комнату, подтвердила предположения Тхэнны.
- Вы можете спасти мою маму? – с трудом выговаривая, сквозь снова накатившиеся слезы, спросила измученная горем девушка.
- Боюсь, что это не совсем болезнь, здесь скорее замешана магия… А как давно ваша мама пребывает в таком состоянии?
- Уже около месяца… просто у нас практически нет денег, мы не обращались к врачам, я не могу найти нормальную работу с тех пор как… - тут девушка почувствовала головокружение и, чтобы не потерять равновесие присела на табурет.
- Я постараюсь сделать все от меня зависящее, я вам обещаю, что обязательно приложу все усилия, чтобы найти способ помочь вам с мамой.
Тхэнна вежливо попрощалась и пообещала зайти чуть позже. Еще больше вопросов и страхов посетило ее мысли. Около месяца… Информация о заболевших неизвестной болезнью появилась не больше недели назад… Неужели их ждет тоже самое… Нужно срочно что-то предпринять… Но что?...
Ближе к одиннадцати Тхэнна, наконец, вернулась домой. Друзья все еще возились с книгами, Прикли тоже к ним присоединилась. Дариан заметил, что Тхэнна чем-то крайне взволнована, тревожная задумчивость на ее лице не оставляла никаких сомнений по этому поводу.
- Тхэнна – окликнул девушку Дариан, - что с Дженни Стаутсон? Что-то серьезное?
- Даже более серьезное, чем я могла бы предположить… - все еще пребывая в раздумьях, ответила Тхэнна, - мне кажется, здесь замешана магия, но я ничего подобного раньше не встречала.
Дайсем и Верес с профессиональным интересом сосредоточились на рассказе Тхэнны о сегодняшних пациентах. Остальные тоже присоединились к ним. Верес заметил, что даже с его колоссальным опытом мага, он впервые сталкивается с магией такого длительного действия. Дайсем подтвердил, что знакомые ему школы магии не практикуют ничего подобного. Время было уже далеко за полночь, дискуссия никак не прекращалась. Каждый выдвигал теорию за теорией, но в ходе споров и обсуждений, каждая из них рассыпалась в прах.
На следующий день дождь прекратился, но небо все еще было затянуто беспросветным серым мраком. Холодный воздух и мокрые улицы подавляли какие-либо надежды на зарождение оптимистических ожиданий.
- Господин Дариан, вы можете пройти к Принцу, будьте любезны ваш меч, - выпирая грудь колесом, пытаясь от этого казаться более статным, протяжно объявил пахнущий ванилью сенешаль Принца Силли.
- Безусловно – ответив кратким поклоном, сказал Дариан и протянул свой двуручный меч сенешалю.
Встреча Дариана и Принца Силли продолжалась совсем не долго. Казалось, что Принц совершенно не слушал посетителя, он время от времени кивал головой, якобы в знак согласия. Хотя, возможно, таким образом, он подгонял Дариана скорее завершить свой доклад о странном заболевании. Скучающий и отрешенный взгляд Принца на старый настенный гобелен начинал раздражать Главу гильдии «Одинокий». Потому он завершил свое повествование и откланялся.
- Да, да… займитесь этим вопросом, у вас же там есть в гильдии маги, лекари… занимайтесь, - небрежно отмахиваясь рукой, лениво распорядился Силли на прощанье.
- Мой Принц, госпожа Кронберг прибыла и ожидает аудиенции Вашего Величества! – со сладкой… до отвратительности сладкой улыбкой на лице объявил вошедший в покои сенешаль.
- О! Не смею ее задерживать – ответил вмиг повеселевший Принц и спешно выскочил на встречу к госпоже Кронберг.
«Эх, рано нас покинул Король, Принц совсем еще зелен, в голове одни только дамочки» - с грустью и досадой подумал Дариан и поторопился вернуться к друзьям. Некогда оживленный и шумный город, сегодня казался безмолвным призраком. Ставни окон каждого второго дома наглухо закрыты, веселые стайки малышей, прежде сбивающие с ног прохожих, исчезли с улиц. Уныние и печаль поселились в Терминусе. Дариан шел быстро, но даже при таком темпе успевал ощутить всю пелену проклятия, осевшего в мирном городке. Мимо Рыночной площади спокойно пройти было просто невозможно, каждый торговец задорно и торжественно расхваливал свой товар, показывая его превосходство перед другими. Но это было раньше. Сейчас же, это место собраний и сплетен, напоминало осиротевший приют для одиноких торговцев, которые бренно выполняли свой торговый долг, без лишних эмоций, зазывов и шуток. Грязь и серость, оставленные продолжительным дождем, служили подчеркивающими элементами мрачной картины. Проходя вдоль ремесленного квартала, Дариан не слышал ни звонкий цокот кузнечных молотов, ни монотонный скрежет гончарных кругов, ни свистящий скрип плотницких рубанков… лишь противное шлепанье грязной дождевой воды под ногами. Жители были в растерянности, чьих-то близких болезнь уже успела поразить, кто-то опасался быть зараженным, ведь никто из лекарей, магов так и не смог понять - откуда появилась эта напасть и каким способом она распространяется. Фонтанная площадь была уже за спиной, путь воина лежал мимо домика Стаутсонов. На пороге, около калитки, на корточках сидел маленький Вили Стаутсон и печально водил деревянной палочкой по луже. Дождя сегодня не было, но щеки мальчугана были влажными. Малыш не понимал, что происходит с его мамой и, больше всего на свете, боялся ее потерять. Сердце Дариана просто сжалось от этой картины, вернее лишь одного эпизода этого жестокого полотна.
Стоя на пороге, Дариан обернулся и увидел приближающуюся к дому Тхэнну. Рядом с ней шла, опустив глаза, скромно одетая юная девушка. Заметив, что на спутнице Тхэнны надета легенькая туника, Дариан поторопился открыть девушкам дверь, и сопроводил их в каминный зал. По пути Тхэнна представила Главе девушку и сообщила, что это та самая прохожая, с которой она столкнулась накануне. Тхэнна решила пригласить девушку в резиденцию, возможно, она могла бы вспомнить какие-то подробности, хоть что-то, что могло бы пролить свет на возникновение мистической хвори. В просторном помещении, в углу которого располагался камин, сонливо беседовали «одинокие». Оглядев присутствующих в каминном зале, приглашенная девушка неожиданно бросилась в сторону Прикли. Она прижалась к воительнице и сквозь поток неудержимых слез пыталась говорить слова благодарности, но они терялись и путались в потоке нахлынувших эмоций и чувств.
- Миса! Неужели это ты – узнав девушку, обратилась к ней Прикли.
- Прикли… я так рада… я не знаю, как отблагодарить… я… - слова отказывались упорядочиваться в четкие фразы.
Год прошел после путешествия к Морозной Длани, все это время Прикли неоднократно задавалась вопросом, встретились ли Миса и ее мать. Вернулась ли юная девушка, пережившая такое невероятное потрясение, к нормальной повседневной жизни.
Миса рассказала, что после возвращения с обители Ателлона она встретилась со своей мамой. Хоть глаза и видели перед собой незнакомую пожилую женщину, но сердце сразу почувствовало родного человека. Вместе они вернулись в свою деревушку, раскидавшую свои редкие домики неподалеку от лесопилки. Девушка была настолько перепугана, что первое время вообще боялась выходить из дома. Но после того, как ее мама стала быстрее уставать, ведь проклятие старости истощило ее, Миса понемногу начала выходить из хижины, хотя далеко от нее старалась не отходить. Девушка собирала хворост в, ближайших, еще не тронутых топором дровосека, лесочках и продавала его проходящим через их деревушку путникам. Так семья и существовала. Но после того, как матери стало хуже, они решили продать домик, собрали накопленный скарб и отправились в Терминус, в надежде, что Миса сможет найти достойную работу и поможет поставить на ноги не по годам постаревшую матушку. Но планы так и остались невоплощенными надеждами, работу Миса найти не смогла, суетливый городок, хоть и не большой, но по сравнению с ее деревней напоминал девушке пчелиный улей. К этому ритму жизни нужно было привыкнуть, приспособиться. Но маме стало еще хуже – она перестала реагировать на дочь, все ее движения стали машинальными, она была словно завороженная и… глаза, неподвижно стеклянные глаза…
- Неизвестная болезнь – сочувственно сказала Тхэнна.
- Миса, мы попробуем выяснить причину этого заболевания – поспешил поддержать девушку Дариан, заметив, что ее глаза стали влажными и вот-вот покатятся слезы.
- Я постараюсь вам помочь, я немного разбираюсь в травах и кореньях, у нас на Лесопилке только так и лечатся – сказала Миса, - правда в наших краях нет ничего, что могло бы помочь в такой ситуации, по крайней мере, ничего известного мне.
Друзья приняли предложение о помощи Мисы, девушке нужно было на чем-то сосредоточится, уж слишком много горя выпало на ее девичьи, все еще детские плечи. К тому же знания и опыт в фито-лечении мог бы им пригодиться. Иногда даже самая сильная магия или самый сложный алхимический лекарский препарат не могли сравниться с заботливо приготовленным отваром по старому, забытому многими, рецепту.
Свечи сменяли одна другую, никто не смел нарушить повисшую в библиотеке тишину. Монотонный цокот часов угнетающе напоминал о безудержном беге времени. Стопы книг уже были изучены, но какое же безграничное множество фолиантов еще стоило просмотреть. Закончив осмотр очередного энциклопедического издания, Верес машинально осмотрел комнату, все были сосредоточены на чтении. Лишь краем глаза эльф заметил, что Миса, время от времени, подымает взгляд на него, но тут же смущенно опускает глаза в книгу. Он отметил про себя, что девушка очень даже мила. Поигрывающие на стенах огоньки от свечей отражались маленькими яркими вспышками в ее прекрасных и в то же время печальных глазах. Когда она неловко подымала ресницы, казалось, что вуаль срывается с прекраснейшего чуда и бездонная глубина чарующих очей уносит чувственное сердце в ласковую негу. Отводя взгляд от юной гостьи, эльф ловил себя на том, что он снова и снова, под любым поводом пытается взглянуть на нее. Эти хрупкие линии девичьего тела, эти неповторимые черты лица, тоска придавала девушке загадочности. Если она так прекрасна в печали, то трудно даже вообразить, насколько очаровательна она в минуты радости. Улыбки, да именно улыбки не хватает этому милому личику, но время совершенно не подходящее для улыбок. Верес мысленно одернул себя и заставил сосредоточиться на книгах, девушка нуждалась в помощи, весь город нуждался в помощи.
- Хм… как же я раньше не замечал эту статью?... – задумчиво пробормотал Верес.
- Что-то нашел? – переспросил Дариан.
- Да вроде что-то подобное нашему случаю.
Друзья отложили свои книги и обратили все свое внимание на эльфа. Верес вслух прочел статью, напечатанную на вырванном клочке страницы, вложеном подобно закладке в старый том энциклопедии. В статье рассказывалось о заболевании, постигшем жителей далекой страны Пламении, симптомы того заболевания были очень схожими с признаками новой эпидемии. Так же в статье повествуется, что старые мудрецы Пламении смогли отыскать рецепт лекарственного зелья, способного излечить больного от загадочного недуга. По удачному стечению обстоятельств, ингредиенты, необходимые для изготовления микстуры добывались в пределах континента Анаис.
- Так, что тут у нас: муравьиная кислота (Око Агнес), сливогруши (Селение Панди), корень мандрагоры (Селение Панди), жидкость без цвета и запаха (Терминус).
- Миса, ты знаешь, как выглядит мандрагора? – поинтересовался Дариан, подумывая, что тут-то и могут пригодиться навыки девушки в травничестве.
- Да знаю, в Селении Панди я никогда не была, но у матушки когда-то были засушенные стебельки мандрагоры, жаль, что все заготовки трав остались в деревне…
- Стебельки нам не нужны – уточнил Верес, - речь идет именно о корне.
- Значит, решено Миса отправляется в Селение Панди вместе с… - Дариан осмотрел присутствующих товарищей.
- С Прикли… можно с Прикли? При всем уважении и благодарности, я ни с кем другим не буду чувствовать себя в безопасности кроме Прикли! – обратилась к Дариану Миса, - если конечно…
- Да, конечно, я согласна – Прикли улыбнулась девушке, - мы вместе отправимся в Селение.
- Я пойду с вами – неожиданно, даже для себя самого, выпалил Верес.
- Так, Миса, Прикли и Верес отбывают в Селение Панди, мы с Дайсемом, Аруру и Хакуоро организуем сафари на муравьев, а Тхэнна и Черри останутся в Терминусе и займутся изготовлением жидкости без цвета и запаха – подвел итог обсуждениям Дариан.
